Женщина не должна делать ремонт, я это поняла на собственном опыте. По идее, я делала его трижды и за каждый заплатила по полной программе. Затевая его, я уже подумывала о том, чтобы впоследствии сделать квартиру в два этажа, поэтому сразу начала оформлять документы на мансарду.
Туда входила и экспертиза потолочных балок. Мне выдали бумагу, что они находятся в идеальном состоянии. Мы уже сделали потолок и лепнину, когда в столовой вдруг рухнула одна из балок. Я была тогда уже на сносях, во-о-от с таким животом. Представила, как тут будет ребенок бегать, и говорю: «Ребята, а теперь сбиваем всю лепнину с потолка, вынимаем все сорок балок и делаем заново».
Квартиру просто преследовали неудачи, но Настя говорит, что это «гнездо» стоило таких мучений. Вслед за одним «мастером-ломастером» пришел другой, который положил на потолок листы шифера и привинтил их саморезами. В один прекрасный день и эти листы начали падать.
И, представляете, мы опять сбиваем всю лепнину и делаем работу вновь. «Кидали» меня строители не раз, думали: баба-дура, актриса, значит, денег много… Хотя, чего жаловаться, подобные истории везде происходят. Как раз в разгар моей ремонтной эпопеи позвонил мне друг из Америки, он расширял свой дом на Лонг-Айленде. Все в лучших российских традициях: в срок не сдали, да еще и к сливному бачку подвели кипяток, перепутали ненароком. Главное, что дом есть, он такой, как я хотела. Я буду его потихоньку совершенствовать.
— Настя, говорят, вы восстановили планировку квартиры по чертежам самого Адамини?
— Да, верно, только «отрезала» куски на ванные и убрала узкий длинный коридор, который соединял анфиладу комнат. А вообще, когда я первый раз сюда вошла, это была ужасная коммуналка из 11 комнат. Мы с мужем тогда жили в Соляном переулке, но я всегда хотела вернуться в отчий дом. Ведь в этом доме я выросла, только окна маминой квартиры выходят на Марсово поле. И вот подвернулась такая возможность… Квартира в 200 метров для двоих была великовата, однако я все же решила посмотреть.
Когда вошла, первым делом увидела воткнутый в одну из дверей топор, а под ним — записку с телефоном участкового. На фоне изрубленных молотками и топорами дверей это была главная деталь интерьера. Понятно, что скандалы с драками тут происходили ежедневно. Через эту помойку я пробралась к изодранному окну и увидела Спас-на-Крови… Я влюбилась в эту квартиру, и этот дом должен был стать моим.
С перепланировкой вообще отдельная история. Естественно, вода, канализация — все протянуто заново. Ну а когда в очередной инстанции мне грубо сказали, что двери, которые предполагал Адамини, прорубить нельзя, а нужно оставить совковые, узенькие, я не выдержала и пошла «по блату».
